Черный кот

На днях услышал от своего ивритоязычного коллеги по работе знакомую с детства песенку про черного кота, причем на его родном языке (коллеги, а не кота, разумеется). Лет 35-40 назад эту песенку исполняла Тамара Миансарова (я ее нашел на http://music70-80.narod.ru/solist-3.htm), а более молодым она известна благодаря римейку Жанны Агузаровой. Оказалось, что мой коллега слышал ее еще учась во втором классе, т.е. примерно в годы ее первого появления на свет, и с тех пор запомнил. Сам по себе тот факт, что популярная советская песня была переведена на иврит и стала в Израиле своей, не нов (самый хрестоматийный пример, пожалуй, это израильская народная песня про Катюшу). Интересно то толкование, которое "Черному коту" дали на земле обетованной. Якобы это песня посвящена бедным притесняемым евреям Советского Союза (а может, и всей диаспоры), которых все гоняют и обижают только из-за каких-то суеверий и предрассудков. Сначала я посмеялся над такой заидеологизированностью израильского общества начала 70-х годов, а потом задумался: а не могло ли быть так, что авторы этой песенки Саульский и Танич действительно вложили в нее такой глубокий смысл, который смогли распознать только на их исторической родине? А мы под нее твист отплясывали!